Впервые мат я услышала от дедушки. Он стукнул по пальцу, мастеря что-то на даче. Бабушка укоризненно сказала ему, что так нельзя выражаться при ребенке. На что он еще больше стал злиться и браниться. Я ничего не поняла в тот момент. Что это за слова такие, которые нельзя говорить?
Ядовитые слова
Мне тогда было лет шесть. Сейчас я понимаю, что смысл тех слов был характеристикой женщины, которая ведет себя недостойно.
Новая встреча с матерной лексикой была в восемь лет. Тут уж был ежедневный поток оскорблений в адрес молодой матери с грудным ребенком на руках. Слов не помню, но это были тоже разного рода грязные характеристики женщин.
Это было в гостях у одной родственницы. Мне очень хотелось нянчить ее новорожденного ребенка, быть рядом. Ее муж, очень вспыльчивый и несдержанный человек, каждый вечер начинал на нее кричать. Она, конечно, извинялась передо мной, но к чему извинения, если от этих слов я вся становилась опустошенной и истерзанной. Сейчас бы сказала, что изнасилованной. Для этой семьи это был привычный быт.
Что значат все эти слова, я не спрашивала, мне было противно. Теперь понимаю почему.
Любое матерное слово — это всегда о сексе. Эмоциональный заряд таких выражений, высказанных как ругательства, оставляет в психике отпечаток, что сексуальные отношения — это грязно и плохо.
Так детское восприятие отравилось ядовитым смыслом этих слов. Через несколько дней я уже не помнила их. Но отрава затаилась, и влияние ее проявилось, когда мне исполнилось тринадцать.
Расцветающая женственность стала восприниматься как что-то недостойное, первая менструация вызвала отвращение и стыд. Хотелось скрыть от всех. Вместо радости взросления наступило отторжение. Ощущения в теле были сладостны и противны одновременно. Где-то четко встроилось убеждение, что сексуальное наслаждение — это некий изъян, порок, который стоит скрывать. Затем всю жизнь в моменты раскрепощения и наслаждения телесными ощущениями был привкус чего-то тошнотворного.
Плохая девочка
Думаю, здесь произошла развилка в восприятии. Есть Я чистая и секса не хочу, а если ЭТО со мной случается, то не по моей воле. А есть Я грязная, которая жаждет отношений, привлекает внимание, полна страсти жить и любить, танцевать и целоваться. И как остаться при этом чистой? Устроить все так, что я тут ни при чем, это случилось само.
Такое парадоксальное суждение стало девизом всей моей женской судьбы до сего момента. Момента осознания.
Девичье чистое желание любви смешивалось с возбуждением от недостойных плотских желаний. Я фантазировала, представляла близость между мужчиной и женщиной, рисовала обнаженные тела в объятиях друг друга, проституток и монашек в одном лице.
Мысли о собственной порочности находили подтверждение у окружающих. Папа стал упрекать в том, что слишком ярко накрасилась и зачем-то пошла на дискотеку. Стоило модно одеться и выйти на улицу, как в голове начинал звучать голос: «Оделась, как проститутка».
Закрепили ощущение себя той самой женщиной матерные слова обо мне на стенах подъезда и дома, где я жила. Их видели все: родители, соседи, даже мой парень. Мне было пятнадцать, и теперь все точно знали, какая я…
В поисках оргазма
Шли годы. Не понимая своих желаний, я провоцировала парней на близость, сохраняя вид невинной и непорочной девушки. Именно поэтому рождались фантазии на тему изнасилования. Они будоражили воображение, потому что желал и действовал кто-то, а не я.
Мое стремление остаться абсолютно чистой сделало меня бесчувственной. Каждый раз, когда ко мне прикасался мужчина, ощущения пропадали. Я словно наблюдала со стороны, превращалась в манекена. Меня гладили, трогали, переворачивали, как куклу. Приятные чувства возвращались тогда, когда все заканчивалось, — я ощущала удовольствие от того, что меня любят, я нужна.
Удовлетворение было в том, что я осталась чиста и непорочна, ни в каком грязном сексе не участвовала.
Знали бы вы, сколько лет я искала способы испытать оргазм, сколько тренингов прошла, чтобы вернуть чувствительность своему телу. Дыхательные практики и оргазмические конвульсии должны были вернуть и обострить ощущения. Двоякое впечатление только усиливалось: я все ощущаю, но словно посторонний наблюдатель. Секс по-прежнему воспринимался как комплекс физических упражнений без чувственных переживаний.
С моим физическим телом было все в порядке. Неспособность получить оргазм, наслаждение от секса скрывалась в психике.
Во мне словно боролись две женщины. Одна хотела быть любимой, соблазняла, манила, хотела близости, а другая знала, что это плохо и отвратительно. После близости с мужем почти все время что-то чесалось, опухало, регулярно начиналась молочница. Проверялась — не было никаких инфекций. Бессознательно я хотела сохранить чистоту, а болезненность — прекрасная возможность не вступать в интимные отношения. Молочница меня преследовала всю мою жизнь до момента осознания этой связи с психикой.
После раскрытия причин обострений больше ни разу не было. Раньше неприятные ощущения возникали из бессознательной установки, что произошло что-то грязное. Когда удовольствие от сексуального возбуждения перестало быть чем-то постыдным, ушли и физические проявления.
Таинство или грех?
Обе беременности я скрывала, сколько могла. Мне было стыдно, что все увидят доказательства того, что я занималась чем-то недостойным. Родив детей, ощущала, что стала огромной проблемой для всех. Мне было стыдно, словно совершила что-то греховное.
Та маленькая восьмилетняя девочка услышала мат в адрес женщины с младенцем и впитала их смысл. Святое материнство, дающее жизнь человеку, превратилось в отвратительное последствие развратной жизни. Так, походя, незаметно опорочено самое прекрасное, что может быть между мужчиной и женщиной.
Теперь мне больше сорока. После одной из лекций онлайн-тренинга «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана произошло это осознание. Причины и последствия сложились в единую картину, как пазлы. Раньше я вздыхала над грудой осколков, кляня судьбу и мужчин. Но это первое услышанное матерное слово, как вирус-паразит, тайно вело свою разрушительную войну до тех пор, пока я не нашла его с помощью психоанализа.
Изменения в восприятии начались сразу после осознания причин. Необычно чувствовать прикосновения и то, как тело откликается на них. Теперь иду в ощущения и не испытываю удушливого противного сопротивления. Тело расслабляется, раскрывается навстречу партнеру, а не сжимается, стараясь убежать и отгородиться. После ощущаешь себя дарительницей наслаждения, вдохновительницей своего мужчины. Нет больше чувства неловкости, что мое поведение в постели говорит о моей распущенности.
Сегодня я счастливая женщина. Меня радует, что близость с мужчиной стала тем святым таинством, каким и было даровано людям. Сквозь годы я обращаюсь к той маленькой себе: «Милая, прости, что так случилось, что одно слово могло исковеркать всю жизнь».
Яна Семенова, психолог
Раздел: Отзывы
Теги: Отзыв - истории из жизни
