фото Альфия Устименко

Однажды, когда мне было пять лет, я сидела на качелях и пела песни на весь двор. Мама, открыв окно, крикнула: «Ты зачем так шумишь?» Маме всегда было важно, что скажут люди, ее вводило в замешательство, если кто-то начинал громко разговаривать, шуметь. Для нее это было дурным тоном, соседи же услышат. А тут я, пою во все горло, весело болтая ножками.

«Пусть соседи подумают, что это радио!» — ответила я.

И это была не шутка, это было действительно радио. В тот самый момент, раскачиваясь на качелях, я чувствовала себя настоящей звездой, потому что была уверена, что моя идея воспроизвести радио удалась на все сто. В голове у меня была своя программа, состоящая из каких-то, только мне ведомых, песен, которые шли чередом друг за другом. Я была настолько уверена в достоверности, что ни секунды не сомневалась, что все соседи так и думают — это работает радио.

Музыка всегда занимала важную часть в моей жизни, я вообще была очень музыкальным ребенком, постоянно танцевала и пела. Когда мы с сестрой были дома, то зашторивали шторы, надевали мамины платья, включали музыку и кружились, представляя себя Патрисией Каас.

Поэтому поступление в музыкальную школу стало логичным продолжением отношений с музыкой. Я попала к очень талантливому педагогу, строгому, но любящему.

В середине обучения наступил переломный момент, педагог ушла в декретный отпуск, и я попала к заменяющему учителю, которая по свойствам очень отличалась от прежней наставницы и не горела так своим делом.

Именно в этот период я приняла участие в городском конкурсе, к которому не была готова ни по программе, ни морально. Но заменяющему преподавателю было настолько безразлично, что выступление все равно состоялось.

Помню тот день до сих пор. Страх настолько сковал, что, сев за рояль и не сумев сыграть ни одной ноты, я ушла со сцены на абсолютно ватных ногах.

Даже сейчас, хотя я уже взрослый человек, у меня так и остался в душе немой вопрос: «Зачем?» Зачем отправлять неподготовленного ученика?

Страх сцены с тех пор остался навсегда. Это был экватор семилетнего образования. Весь тот год был непростым, много слез и желание бросить школу и занятия, но мама настояла не делать этого и оказалась права.

Через год вернулась мой прежний педагог, и закончить музыкальную школу удалось с самыми радостными чувствами, я сохранила в душе теплые воспоминания о занятиях.

Потом я поступила в университет и уехала из родного края — в деревне было тесно. Инструмент остался пылиться никому не нужным, больше я на нем не играла.

Мысль связать свою жизнь с музыкой почему-то уже никогда не приходила в голову. Я вообще не понимала, по какому пути идти, так как жила всегда как в тумане. А если так, то зачем держать инструмент? Фортепиано продали.

На инструменте я больше не играла, но с музыкой не расставалась. Наушники стали моими лучшими друзьями. Я любила выйти с ними в центр города и идти по бесконечным московским улицам куда глаза глядят, благо масштаб города Москвы это позволял. В этой неизвестности был особый шарм, новизна.

картинка Моя дорога к музыке

В этот момент я себя чувствовала героиней фильма, а потопляющее чувство одиночества отступало на время. Люди, машины, мостовые — все это становилось декорацией, а музыка саундтреком. Саундтреком к моей жизни, в которой я всегда пыталась понять, зачем же я пришла сюда, какой смысл в моей жизни? И почему так тяжело жить в реальности, без этой иллюзии кино.

Однажды я так бродила по улицам, и ноги мои привели меня к большому красивому зданию. Я почувствовала, что туда надо зайти. Это здание оказалось Московской консерваторией, именно в этот момент там шел концерт. Не раздумывая, я приобрела билет, взлетела на самый верх, на балкон, где были места.

Музыка инструментального оркестра схватила, закружила и унесла. Это был катарсис, чувственный отклик, который сразу возник, вылился слезами. Слезы текли по щекам, пробуждая сердце от спячки.

А еще я любила заглянуть в музыкальные магазины, где стояли огромные рояли с открытыми крышками и можно было поиграть. Я хорошо помню свои чувства тогда. Заниженная самооценка толкала на мысли, что я недостойна даже переступать порог этого магазина, не то что трогать клавиши. Словно воришка, перебарывая эти чувства, все равно заходила и что-то наигрывала. И даже не пробовала мечтать, чтобы играть снова, чтобы был свой инструмент.

Прошло много лет, я уехала из страны, вышла замуж, появились дети. Но чувство одиночества только лишь обострилось. Мысли заниматься музыкой где-то тихо теплились глубоко в подсознании, но об этом думать было некогда. Я была в плену той самой черной дыры, о которой так много говорят.

Которая расположена где-то в районе сердца или желудка, или в солнечном сплетении. Все о ней говорят, но никто не знает, чем же она заполняется (кроме тех, кто прошел тренинг СВП).

Я, как и все, пыталась заполнить ее замужеством, детьми, молитвами, храмом, едой. И никогда не переставала идти по пути поиска смысла жизни. Многолетние скитания дали свои результаты, я встретила Системно-векторную психологию. Жизнь разделилась на до и после.

На тренинге Юрий часто говорит о важности музыкального образования, особенно детям с абстрактным мышлением. Теперь мне стало ясно, что не дало мне сойти с ума в детстве и юношестве — это то, что я училась в музыкалке.

Разглядев у своего сына звуковой вектор, я пошла его записывать в музыкальную школу. Я попала прямо на урок, ученица старших классов играла что-то чудесное в этот момент. Волна знакомого чувственного отклика накатила на меня, и слезы сами полились. Я стояла, обсуждая с педагогом организационные моменты, а по щекам текли слезы.

В этот момент я прошла уже большую половину тренинга и, наконец, разобралась и поняла, что же со мной происходит, кто я и зачем пришла в этот мир, осознала свои настоящие потребности, желания, способности. Большой камень депрессии стал отваливаться, и на поверхность стало пробиваться сильнейшее желание играть музыку.

Решение ходить на уроки музыки самой пришло очень естественно.

После тренинга мне было уже ничего не страшно. Желание жить стало таким ярким, что решение, которое я много лет не могла принять, далось мне легко и быстро. Я ушла от мужа-тирана с тремя сыновьями (об этом обязательно поделюсь отдельной историей).

Избавилась от депрессии, вернулась на родину, поселилась рядом с родителями, с которыми отношения вышли на совсем другой уровень, и стала ходить на занятия к своей подруге, которая жила по соседству и преподавала в той же музыкальной школе, в которую мы вместе когда-то ходили детьми.

Даже сложно подобрать слова для того, чтобы описать то, что я чувствовала на этих занятиях! Это был восторг, наполнение до краев! Теперь стало понятно, что имел в виду Юрий, когда говорил про «хочу и могу», когда реализуешь свое «хочу», которое «могу»…

Я летела туда как на свидания, тем более что преподаватель была кожно-зрительная девочка. В результате эффект от занятий напоминал больше посещение хорошего психолога. Как же много мы смеялись))) А ведь я вообще отвыкла смеяться.

Покупка своего фортепиано стала просто вопросом времени. Прошло полгода, и у меня дома уже стоял инструмент. Сбылась мечта!

А главное, результат этот оказался очень устойчивым. Благодаря тренингу по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана желание играть не проходит по сей день, хотя прошло уже два года. Это хочется делать каждый день, разбирая все новые и новые произведения. Сама продолжаю удивляться, ведь обычно, за что бы я ни бралась раньше, интерес угасал быстро.

Занятия с подругой теперь происходят реже, но каждый раз, видя прогресс своей ученицы, преподавательница не устает удивляться моему упорству и старанию.

Как говорил король футбола Диего Марадона: «Когда выхожу на поле, мир и время останавливается, уходят все проблемы и невзгоды!» Когда сажусь за инструмент и беру ноты, остаемся только я и музыка.

Альфия Устименко