Хохлова Анна Сергеевна
Врач-офтальмолог
– Как давно вы работаете врачом-офтальмологом?
– Я окончила Владивостокский Государственный Медицинский Университет в 2004 году. Прошла ординатуру по офтальмологии в 2004—2006 годах и с тех пор работаю врачом-офтальмологом на амбулаторном приеме.
– Поменялась ли ваша тактика диагностики и подход к лечению после прохождения тренинга «Системно-векторная психология»?
– До 2017 года и до тренинга «Системно-векторная психология» Юрия Бурлана я интересовалась психологией наших офтальмологических пациентов, еще в ординатуре писала работу совместно со студентами факультета клинической психологии. Затем было увлечение околоэзотерическими учениями, которые частично отрицательно относятся к медицине, что мне всегда не нравилось и вызывало внутренний конфликт.
На тренинге «Системно-векторная психология» я наконец нашла то, что искала много лет. Владение этим научным знанием никаким образом не мешает применять медицинские назначения, напротив, прекрасно их дополняет и делает меня как врача более внимательной к психологическим характеристикам пациента. Я продолжаю назначать известные мне препараты в соответствии со всеми рекомендациями и правилами. Надо сказать, что после тренинга мне стала более интересна моя профессия, я изучаю специальную литературу более заинтересованно, стала больше читать иностранных статей.
Параллельно с подбором терапии я теперь вижу своих пациентов более глубоко. Так как многие из них обладатели зрительного вектора, то моя задача показать им их эмоциональность, направить ее в нужное русло, что также способствует некоторому улучшению зрения и качества жизни.
– Есть ли какие-то интересные случаи применения знаний, полученных на тренинге «Системно-векторная психология»?
– Хочу рассказать об одном недавнем случае, когда я точно поняла, что теперь чувствую людей лучше, могу быстрее понять пациента и даже заподозрить несоблюдение рекомендаций.
На прием приходит женщина 30 лет с жалобами на воспаление, покраснение глаз. После тщательного обследования ставлю диагноз «кератоконъюнктивит», назначаю обследование и терапию.
Во время консультации, уже параллельно обычному общению, диагностирую у нее кожный вектор не в очень хорошем состоянии. Она подергивает руками, суетлива, быстро говорит, торопится. В голове появляется мысль, что такие люди могут быть склонны к обману. Поэтому во время приема, чтобы немного замедлить ее и чтоб она меня услышала, дотрагиваюсь до нее, успокаиваю, говорю медленным спокойным голосом при этом.
Назначаю ей лечение: 4 препарата в инстилляциях и прием через день.
Она начала задавать вопросы о том, какие осложнения у препаратов, опасны ли эти осложнения, «не гормоны ли это», «не антибиотики ли это». Похоже на зрительный вектор в страхах, подумала я тогда. Стала ей как ребенку объяснять и успокаивать, что лечение необходимо, а без лечения будет совсем плохо. Когда она от меня ушла, осталось ощущение, что огромное количество страхов, крутящихся в ее голове, так и не даст ей полностью выполнить рекомендации, что она будет читать интернет и лечиться не полностью.
Итак, она возвращается через день. Я общаюсь с ней очень внимательно, смотрю пристально.
Во время осмотра динамика по воспалению положительная, но слабая, почти так же, как было. Я рассчитывала на более быстрый эффект при выполнении моих рекомендаций.
Спрашиваю, капала ли она все капли? Она отвечает, что капала все, что назначено.
Но я чувствую те же страхи, что и на первом приеме, и продолжаю расспрос, обращая внимание на проявление кожного вектора и зрительного. Показываю на одно назначение и спрашиваю еще раз: «Вы капали эти капли 4 раза в день?». Она говорит «да», но в это момент я вижу мимолетное подергивание верхней части тела, как пробежавшая дрожь (реакция кожного вектора), и изменение в глазах, похожее на испуг (реакция зрительного вектора).
Это были «милисекундные» вещи, но мне этого хватило. Опускаю голову и говорю спокойно: «Вы не капали эти капли». Она изменилась невероятно, побледнела. «Откуда вы это узнали?», ─ вот был ее вопрос. Я, конечно, сказала, что я врач и должна это видеть, и внутренне очень порадовалась, что разобралась, почему лечение идет не очень быстро.
Я сделала соответствующую запись в карте. Пациентка с того момента стала мне больше доверять, как специалисту, и лечение мы с ней закончили довольно быстро. Хотя на последний прием она так и не пришла, совсем дисциплинированной не стала, кожный вектор в не очень хороших состояниях продолжал себя проявлять, но с заболеванием мы справились и полную терапию она получила.
– На тренинге Юрий Бурлан некоторое время посвящает плохому зрению, чаще близорукости. Что вы можете сказать о причинах этого заболевания с точки зрения психологии? Есть ли какие-то наблюдения?
– Да. Близорукость – заболевание, психосоматический компонент в котором известен уже давно. Обратимый компонент миопии – это спазм аккомодационной мышцы, которая отвечает за перевод зрения с близи в даль. Тут играет роль еще и состояние вегетативной нервной системы. На все эти компоненты может воздействовать тренинг «Системно-векторная психология». Поэтому накопилось множество результатов по некоторому улучшению зрения у людей, прошедших тренинг Юрия Бурлана.
Что касается моего опыта, то особый интерес сейчас у меня вызывают подростки и молодые люди с близорукостью.
Недавно на приеме была девушка 22 лет. К врачу ранее не обращалась, очки не носила. На приеме впервые диагностирована близорукость (-) 3,5 диоптрии. Назначена терапия, зрительные упражнения, зрительная гигиена. Параллельно увидела у нее кожно-зрительную связку ─ много суетливости, очень много страхов и какой-то растерянности в мыслях. У пациентки часто бывает мидриаз, то есть беспричинное расширение зрачков, что, скорее всего, говорит о дисбалансе вегетативной нервной системы.
Понимая ее состояние, я вела с ней разговор очень медленно, успокаивающе, объяснила ей роль вегетативной нервной системы, посоветовала обратиться к неврологу, заняться спортом, желательно плаванием, уделить внимание своему эмоциональному состоянию. Через месяц ко мне пришел совсем другой человек: лицо ровное, красивое, суетливости в лице и теле меньше раза в три, она стала более спокойная, миопия уменьшилась на 1,5 диоптрии, выписаны очки, даны дальнейшие рекомендации.
– Нужны ли знания тренинга «Системно-векторная психология» врачу-офтальмологу?
– Да. Конечно, это не так критично, как, например, в психиатрии. В офтальмологии принципиальных изменений в терапии не происходит. Тем не менее дополнения, которые я теперь могу вносить в лечение, бесценны. Знания тренинга помогают мне теперь чаще, чем раньше, сосредоточившись на пациенте, за несколько минут понять о нем больше и найти способ убедить его принимать выписанное лечение или, например, принять решение об операции. Контакт с пациентами стал гораздо ближе, четче, яснее.
30.06.2019
Раздел: Врачи-психиатры о ЮБ
