Особенный ребенок: жизнь в плену вины. Часть 2

Особенный ребенок — дар или наказание? Часть 1

Притча об «особенной» матери

В очередной раз Он пробежал по списку и, улыбнувшись, сказал Ангелу:

— Вот она, кому я дам ребенка с «особенностями»…
Ангел на всякий случай переспросил:
— Это точно она, Творец? Она ведь так счастлива сейчас и ждет чудесного здорового малыша, чтобы наслаждаться своим материнством.
— Все верно, поэтому это именно она. Она знает, что такое быть счастливой, — улыбаясь, произнес Он. — Я не могу дать «особенного» ребенка матери, которая не знает, что такое счастье, что такое любовь. Это слишком жестоко будет для них обоих.
— Но выдержит ли она, хватит ли ей сил и терпения? — продолжал сомневаться Ангел.
— Мне не нужно, чтобы у нее было терпение или она прилагала много сил и, еще хуже, жалела себя или винила. Я знаю, ей будет непросто, но когда чувство обиды на судьбу пройдет, то она справится с этим… Она сможет не утопить себя в чувстве вины и не задушить жалостью.

В нее было заложено то, что поможет ей не зациклиться на себе и на своей боли, то, что так необходимо любой матери, — у нее есть любовь и милосердие, которых при пробуждении хватит не только ее ребенку, когда она поймет мой замысел.

Понимаешь, ребенок, которого я ей хочу дать, живет в своем мире. И ей нужно будет показать ему свой мир. И научить его жить там с другими. И с этим может справиться только она одна — «особенная» мать.

Продолжая тему особенных детей, я хочу обратить внимание еще на одну ловушку нашей психики, в которую попадают мамочки, оказавшиеся один на один со своим особенным малышом после постановки диагноза, — это чувство вины.

Это произошло в обычной молодой семье. Как и все молодые пары, они находились в ожидании своего первенца. Все шло по плану. Ребенок родился здоровеньким. Родители были счастливы. Павлик рос и развивался. Но однажды он плохо себя почувствовал. Так как недавно были сделаны прививки, то подумали, что это реакция на них. Поэтому педиатр и родители наблюдали.

Однако ситуация ухудшалась, и мальчика положили в больницу. Обследования ничего толком не дали. Недомогания прошли, но ребенок начал сильно отставать в психическом развитии. Ни врачи, ни родители так до конца и не выяснили причину задержки. Диагнозов ставили много, но однозначного так и не было. Что произошло — повлияла ли вакцина, или это врожденная аномалия была поздно замечена — никто не мог объяснить.

К тому времени, как я познакомилась с этой семьей, мальчику было уже 8 лет, но по его поведению казалось как минимум вполовину меньше. Именно это и привлекло мое внимание, когда, выйдя с маленькой дочерью гулять, мы увидели мальчика, сидящего на горке и играющего, как маленький ребенок, произносящего непонятные звуки — то ли всхлипы, то ли мычание, — но по внешнему виду вполне взрослого. Сначала я подумала, что он дурачится, а потом поняла, что его поведение не соответствует возрасту и внешнему виду.

Они были одни, но в тот раз мама его сразу забрала и ушла.

Я мать — это я виновата

Однако через несколько дней мы опять встретились. Видимо, они только пришли, и она не могла сразу забрать ребенка и уйти при виде нас. Понимая уже, что она делает это намеренно, я завела с ней разговор на отвлеченную тему. Мы не так давно въехали в этот дом, и разговор я начала на обычные бытовые мамские темы. Через какое-то время, узнав, что я детский педагог и психолог, она объяснила, что с ее ребенком и как это случилось.

Мы часто стали пересекаться, и она была рада общению, в то время как раньше обычно уходила. Она понимала, что другие родители опасались ее ребенка, видя, что он по виду взрослый, а ведет себя как маленький. Не будешь же объяснять каждому. И вот в одну из встреч я услышала: «Я уже давно никого не виню, я сама виновата. Я должна была понять раньше, что с ним что-то не так. Я же мать, я могла почувствовать».

Внешне опрятная, ухоженная, привлекательная молодая женщина. Но было очевидно, что перенесенный стресс оставил свои следы на ее лице и фигуре.

Она словно сжалась внутри себя. Словно наказывала и наказывала себя. Однако видно было, что за ребенком она следит, ухаживает. По разговору с ней и внешнему виду ребенка было понятно, что она очень хорошая мама, заботливая, внимательная. Видно было, как она ласково обращается с ребенком, несмотря на то, что он ее порой вообще не слышал и не понимал. То начинал бить ее руками, то кидал что-то в нее. А сил у него, надо понимать, было уже не как у малыша. Она терпеливо поднимала его, брала за руку, сажала, успокаивала, помогала ему. Но было видно, что живет она с какой-то обреченностью и безысходностью. Словно старушка, смирившаяся с безрадостной жизнью.

Это наш крест, понесем вместе

В очередную нашу встречу она поделилась, что были опасения, что муж оставит ее с больным ребенком. Действительно, нередки такие случаи, когда мужчина уходит, узнав о диагнозе ребенка.

«Я тогда винила себя и сказала, что он сам может решить, жить с нами или нет, но он остался и запретил даже думать об этом. Сказал, что это наш крест и мы вместе его понесем», — вспоминает она с теплотой о муже.

Тогда же она сказала мужу, что не сможет больше родить ему детей, потому что за этим нужен уход, и она не хочет других детей обрекать на то, что им не будет хватать ее внимания. Муж вроде бы согласился, но она подозревала, что он просто смирился, и от этого еще больше чувствовала себя виноватой перед ним дважды: и за больного, и за неродившихся. Ведь они мечтали о двух-трех малышах.

Она также отказалась от всего, что когда-то ее увлекало, было интересно: и от хорошей работы, и от общения с друзьями — остались только самые близкие. Они с мужем словно законсервировались, закрылись в свой мир и несли смиренно «свой крест».

Конечно, как и все, столкнувшиеся с такой ситуацией, они пытались искать способы, не хотели верить, что это навсегда. Прошли, как и многие родители, надеющиеся на чудо, и целителей с экстрасенсами, и прочих лекарей нетрадиционной медицины, но все было тщетно.

А в церковь их просто не пустили, когда хотели покрестить сына. Ребенок начал биться в истерике, и его нарекли бесноватым, увидев, что внешне взрослый мальчик пускает пузыри и падает на пол. Объяснять, что у него просто задержка развития и он ведет себя не по возрасту, было бесполезно. И после этого, видя, как она себя истязает, муж сказал: «Все, хватит. Как есть, так и будем жить». И запретил ей вообще мучить себя надеждами и пустыми ожиданиями чуда.

Было видно, что ей не хватало наших разговоров. Да она и сама сказала, что давно уже на эту тему ни с кем не говорила и что даже как-то полегче стало ей. Но меня тревожило ее чувство вины. Хотелось как-то ей помочь. Тогда единственное, что я могла сделать и что она позволяла, это хотя бы просто выслушать и дать понять, что ее ребенок такой же, как и все дети, просто особенный. А она хорошая мама, такая, какая может быть у него.

Однако тогда я не могла понять, почему именно эта мама так мучилась чувством вины? Чем она отличается от других мам, которые не винят себя за случившееся с их ребенком? Как им удается преодолеть этот комплекс вины?

Ответ на этот вопрос я нашла уже спустя много лет на тренинге Системно-векторная психология Юрия Бурлана.

Золотая мама — кто она?

Вспоминая эту историю, я поняла, что мама Павлика в координатах системно-векторной психологии — обладательница анального вектора, а точнее, анально-зрительной связки. Анальный вектор — это «золотой вектор». Почему золотой? Потому что женщины — обладательницы анального вектора — это те золотые мамы, которых воспевают в песнях и стихах.

У такой мамы вы видите пухлых деток с розовыми щечками, гладко причесанных и одетых в наглаженные рубашки с галстучком. У нее же детки всегда сытно накормлены, а иногда даже чересчур сытно. Дома у такой мамы нет ни одной пылинки и вкусно пахнет борщом и пирогами. Такая мама самая лучшая хозяйка — ее дом полная чаша. Она же замечательная жена, верная и преданная своему мужу.

Обычно женщины с анальным вектором уже с детства мечтают о детях, о большой семье. Муж, дети и семья в целом для нее на первом месте, а все остальное уходит на второй план, в свободное, оставшееся время. Такой женщине не бывает скучно дома, у нее всегда тысяча и одно дело найдется, которое она доведет до конца и до высочайшего качества. Это рукодельницы и мастерицы, добродушные и честные женщины.

Анальный вектор наделяет такую женщину и хорошей памятью, поэтому она помнит о каждом домочадце и ничего не ускользает от ее внимания. Если в наличии еще и развитый зрительный вектор, как у мамы Павлика, то такая женщина может кроме заботы одаривать еще и любовью всю семью. Это тонко чувствующие настроение каждого члена семьи женщины, умеющие найти правильное утешающее слово и действие для каждого.

Без вины виноватая

Однако золото анального вектора может и потускнеть, а в зрительном векторе можно уйти в страхи в результате сложившихся обстоятельств и длительного стресса. Несмотря на поддержку мужа, мама Павлика испытала огромный стресс, когда ей объявили о проблеме со здоровьем сына. И, пройдя множество врачей, а также различных «лекарей», «нацепляла» большое количество страхов и негативных убеждений. А с приговором «недоразвитость» ее анальный вектор ушел в глубокое чувство вины.

Почему так происходит?

Дело в том, что психика анального вектора ригидна, геометрия комфорта в анальном векторе — квадрат, у которого все стороны равны. И если одна из сторон искривилась, квадрат требует выпрямить эту сторону. Например, если ты что-то кому-то недодал, возникает чувство вины.

Мама Павлика, не найдя виноватых среди других (а никто не мог понять, откуда проблема), обвинила себя и, соответственно, наказывала себя также тем, что запрещала себе жить полноценной и счастливой жизнью и передавать состояние счастья своему ребенку. Она, конечно, заботилась о нем, делала все, что положено хорошей матери, но это все было больше похоже на отбывание наказания. А психика мамы и ребенка до шести лет тесно связана, и ребенок очень хорошо чувствует состояние мамы. Возможно, поэтому не случайны были вспышки агрессии у Павлика по отношению к маме. Таким образом он отвечал на ее закрытость и пытался вывести из анабиоза. По ее рассказу, так он вел себя только с ней.

А могло ли быть по-другому?

Могла ли эта мама, несмотря на сложившиеся обстоятельства, продолжить жить полной жизнью и не отказываться от своей мечты иметь большую семью, не закрываться от жизни, от своих желаний? Природой так задумано, что чувство вины в анальном векторе дается не для того, чтобы загнать себя в болото и утопать в нем годами, а как раз наоборот — оно должно выступать как двигатель к изменению того, чем оно было вызвано, дать толчок к этим изменениям.

Но такие изменения возможны, когда человек осознает свои врожденные особенности психики. Когда понимает, почему обстоятельства так повлияли на него. К сожалению, у этой женщины не было возможности получить знания о своем бессознательном и о том, как оно скрыто управляет человеком согласно его врожденной природе.

А также в ее жизни не появился тот, кто помог бы вытолкнуть ее из этого болота вины, показать, куда двигаться, как это сложилось у другой мамы «особенного» ребенка.

Продолжение следует…

Автор: Наталья Доблер — педагог, психолог

Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»
Раздел: Психология

30 Окт, 2017 Комментариев: 3 Просмотров: 3036
Теги: Всё о детях психология