Маранова Анна Николаевна

Маранова Анна Николаевна

специальный психолог

окончила Московский городской психолого-педагогический университет по специальности перинатальная психология
окончила Московский государственный областной университет по специальности специальная психология
окончила Московский Гештальт Институт, с присвоением квалификации гештальт-терапевт

Я специальный психолог, 10 лет работаю с семьями, имеющими детей с диагнозом ранний детский аутизм. За эти годы я перепробовала много педагогических и психологических методик помощи этим семьям. А сейчас, пройдя тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана, понимаю и свои ошибки в работе с детьми, и находки, которые помогали моим маленьким друзьям заговорить, начать играть, увидеть других детей, захотеть контактировать с ними.

Системно-векторная психология стала важным инструментом моей ежедневной работы с детьми-аутистами, а применение полученных на тренинге по СВП знаний позитивно отражается на результатах моих маленьких пациентов. Глубокое понимание психики ребенка, которое предлагает системно-векторная психология, востребовано не только в детской психологии, но еще более необходимо в работе с детьми, имеющими отклонения в поведении или нарушения здоровья.

Напишу о своих первых системных открытиях...

Аутизм, этот малопонятный для психологов и педагогов диагноз, ставят детям со звуковым вектором, которые, без сомнения, составляют основу интеллектуального богатства человечества. Системно очевидно, что именно звуковые дети в потенциале обладают самым мощным интеллектом, который, к сожалению, часто, в силу многих причин, не получает должного развития. Звуковой ребенок «понимается» мамой (чаще кожно-зрительной), детским врачом (анально-кожно -зрительным) и детским психологом (кожно-зрительным) через самих себя, то есть они пытаются интерпретировать его действия через свои врожденные свойства, и в этом основная проблема. Системно понятно, что понять его они не в силах – настолько разная у них сущность, настолько взрослые не понимают, что движет ребенком со звуковым вектором.

Наш звуковичок хорошо растет в тишине, любит ночь и долго-долго не засыпает. Он периодически «подвисает», задумываясь о чем-то и как будто бы сосем улетая из реального мира. Он не любит, когда убирают его лучшего друга — планшет, с ним он может взаимодействовать часы напролет, проявляя удивительную сообразительность…

Маме звукового ребенка, если она сама без звукового вектора, действительно трудно. Их взаимодействие асинхронно. Когда все происходит на огромной скорости, а мать взаимодействует с ребенком на повышенных тонах, это только больше замыкает звукового ребенка внутри себя — так как выходить наружу больно. Часто наблюдаю, как за короткое время мама дает ребенку противоречивые указания, либо количество указаний превышает способность ребенка запомнить инструкцию.

Так как звуковому ребенку надо больше времени, чтобы «выйти» для взаимодействия с другими людьми, я стала тренировать домочадцев проявлению терпения и толерантности к не похожему на них ребенку. Рекомендации простые. Попросили сына о чем-то одном и ждите, молчите, считая про себя до 150. Когда он ответил, дайте ему обратную связь, напомните, похвалите: «Я тебя просил, и вот ты мне ответил — здорово!». Применение только одного такого простого совета позволяет в дальнейшем сократить время между заданным ребенку вопросом и его ответом, а ребенок получает позитивное подтверждение на выход из своей звуковой ракушки наружу, во взаимодействие с миром.

После прохождения тренинга Юрия Бурлана мне стали понятны причины отклонения развития и «особенности» речи аутичных детей. Очень многие родители бьют тревогу, если ребенок молчит до 3 и более лет. Но дважды интровертированному человеку, у которого оба мира, и внешний и внутренний, внутри него, говорить не так просто, и это нормально. При этом такой ребенок может удивительно быстро освоить клавиатуру, и его письменная речь великолепна.

Нередко речь у такого ребенка есть, но она «какая-то непонятная», жалуются родители. Объясняю родителям и учителям, что в предложении из 10 слов, ребенок произносит три первых и три последних, а серединку он проговорил в уме, но вербально не произнес. Хотя сам ребенок об этом может и не догадываться и очень удивляться и даже сердиться на непонимание его близкими и педагогами.

Я проследила, что если ребенку дать возможность спокойно развивать свой звуковой вектор, его поведение меняется и иногда очень резко. В моей практике был случай, когда мальчик 5 лет с описанным выше диагнозом после изменения ряда условий, не позволявших раскрыться его звуку, стал подвижным, любопытным и даже иногда начал упрямиться. Такое поведение кардинально отличалось от предыдущего — настолько живо ребенок реагировал на происходящее вокруг него. Этот феномен произошедшего изменения я смогла понять и поддержать, вовремя перестроившись в работе, благодаря лекциям Юрия Бурлана. Для меня это было колоссально! Как только ребенок начал больше выходить наружу, мы стали работать над развитием зрительного, кожного и анального вектора – соответственно его векторным особенностям. И это была уже другая кропотливая и не менее интересная работа.

Конечно, не могу не подчеркнуть, насколько упростилась диагностика различных состояний, есть ясное понимание, чего не хватает конкретному ребенку, какие психологические причины тормозят его развитие или мешают адекватно выразить себя, адаптироваться в коллективе, глубже понимаю родителей, какие переживания испытывает мама и отец ребенка. И самое главное, сегодня я могу им объяснить, как помочь развитию конкретного ребенка, как улучшить его состояние.

И только сейчас я системно понимаю, какая ответственность лежит на мне как на специалисте!

Всем-всем психологам рекомендую, не откладывая на потом, пройти тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

А еще спасибо вам огромное (всей команде портала) за чудо, которое вы мне подарили: внутреннюю радость, улыбку, спокойствие, узнавание себя в других, других в себе. Наполненность! Желание много успеть!